Поднестровью, как и Поднепровью, «повезло»: здесь ордынское иго продолжалось чуть больше столетия, а не два с половиной века, как на востоке Руси.

Помянутый Ольгерд, дядя Кориатовичей, и стольный Киев отобрал у татар… Тринадцатый век в слоях речного острова отмечен угольями большого пожара, — их оставили воины Бату-хана; позднее начинается обширное строительство.

Место было знатное: перекресток европейских путей, рядом — накатанная с древности дорога «из варяг в греки», от Черного моря до Балтики. Город-форт, видимо, быстро миновав ранние этапы, стал хорошо защищенным торговым центром, в нем развились ремесленные цехи.

Ремесленники цеховым коштом возводили бастионы и башни. До сих пор каменные «старухи» над обрывом каньона, покрытые мхом веков, носят имена: Гончарская башня, Скорняжья…

Стоп, стоп! Вот здесь у читателя может возникнуть ощущение некоторой мертвечины. Каменец-Подольский, столь щедро взысканный историей и богатый памятниками, может предстать взору тех, кто не бывал в нем, этаким сплошным некрополем, где над безлюдными романтическими руинами перекликаются лишь вороны. Ничего подобного!

Над уютными улицами несется клич серых, с черными воротничками карпатских горлиц. В стотысячном Каменце, как положено, есть автомобильное движение (настолько скромное, что по городу запросто может пройти международное ралли); есть учреждения, магазины, старики на парковых скамейках и горластая молодежь, подчас заседающая в ночных клубах, — один, увы, называется «Нью-Йорк»…

Многие предприятия парализованы, — но ведь это не особенность Каменца… Население кормится, главным образом, со своих приусадебных участков; люди едут «челночить» в Западную Европу, доходя до Испании и Португалии. И это в городе, который, при надлежащих денежных вложениях, мог бы стать украинским Луксором**, туристской Меккой мирового масштаба!

Нужны новые дороги и гостиницы со всеми современными удобствами, мотели, экскурсионная индустрия. Стоят в запустении громадные старые здания, с великолепно сохранившейся кладкой стен: бери и начиняй «евроремонтом», ресторанами, бассейнами, номерами с видом на замок!..

Об этом, со страстью подлинного хозяина, говорил автору городской голова Каменца, молодой, энергичный, с внешностью киногероя Александр Мазурчак…

... А между тем, не так давно (в историческом смысле) в Каменце-Подольском стремились если не жить, то хоть побывать люди со всего света. Ехали сюда чехи, венгры, немцы, англичане, голландцы, шли таборами цыгане... Место дивное! Даже микроклимат здесь какой-то особый, — дожди, льющие на всем Подолье, часто обходят город стороной, овощи и фрукты созревают на пару недель раньше, чем в округе.

А вот теперь — о главном феномене города, о той его особенности, которая рождает у мыслящего человека весьма широкие обобщения.

…Напротив замка, над обрывом, на фоне зеленого поля лежит гигантский бетонный жернов, разделенный на секторы. Из центра его поднимается металлическая труба, прихотливо зазубренная вверху. Вокруг жернова — известняковые глыбины. Что это? Сломанная мельница истории, уставшая перемалывать народы и государства? Колесо чудовищной телеги Времени с куском треснувшей оси?

И то, и другое, и все, что подскажет вам воображение во время экскурсий по городу. Впрочем, излом трубы похож и на королевскую корону… Стол Согласия! На оси — имена семи народов, вместе творивших Каменец: литовцев, поляков, украинцев, россиян, армян, турков и евреев. Глыбами олицетворены общины, собравшиеся на речном острове. Но есть и камень, лежащий поодаль. Присоединяйтесь, иные нации…

А дальше — пашня, где можно без труда собрать осколки керамики всех времен, начиная с трипольской культуры... Вот такой символический знак дал городу, при поддержке мэра, Анатолий Игнащенко. (Поодаль, над рекой, стоит еще одна работа маэстро, — стальная кибитка, увитая розами и простреленная автоматными очередями, памятник цыганам, погибшим в Бабьем Яру.)